- А меня Киара зовут. Ты, наверное, слышал мое имя. Его скорей всего не раз упоминали в вашем прайде. Может, было такое: "Надо убить Киару!" или "Киара наш главный враг" ?
- Хм? - Алекс задумался - Не-а. Не слышал. У нас почти не используют имен, да к тому же папа уводит меня тренироваться утром, а возвращаюсь я вечером. Папа тоже говорит только "враги" и "Свет".
Может быть, обсуждая какие-нибудь важные дела между собой, они и говорили о Киаре, но львенок никогда при этом не присутствовал. Когда взрослые львы уходили на всякие собрания, устраивавшиеся поздно вечером, Алекс уже спал, а в другое время никто из его знакомых не затрагивал эту тему. Единственное, что было известно львенку, так это то, что в прайде врагов король с темной шкурой и предатель, как львы прайда Лжи его называли, а королева - не крупная светлая львица, которую ни с кем не спутать. А еще всем в прайде Лжи был известен "светлый" запах, даже тем, кто никогда его не ощущал.
- Может быть, когда-нибудь ты станешь королем и переименуешь этот прайд. А ещё лучше, если ты создашь новый прайд Ночи или Силы. И будешь союзником Лжи или Света. Это уже решать не мне.
- Я? Король? Вау... - глаза львенка заблестели почти безумно - А так что, правда, можно?
Лишь на секунду вообразив себе, что у него может быть свой прайд, где он установит свои порядки и по-своему назовет его, а еще сам сможет выбрать себе союзника, Алекс воодушевился до невероятных пределов. Львенок в очередной раз развернулся, высоко подпрыгнув, и налетел на лапу Киары, пытаясь заглянуть ей в глаза.
- Я могу быть не только воином, но еще и королем? - не в силах стоять без действия, Алекс отпрыгнул ото львицы и стал бегать вокруг нее - Я был бы большим королем! И великим, и могучим, и вообще!..
Наступив на собственный хвост, Алекс кувыркнулся через голову и улетел в высокую траву.
...Ты хочешь кушать?
- Да - без раздумий ответил львенок, прежде чем показаться из-за зарослей.

Шрам? Да, да, Шрам. Тот лев, благодаря которому, в сущности, и основам прайд Лжи. Он настолько благословенен для темных львов, что сложно вообще представить, что он жил всего пару поколений назад. Однако Шрам стал чем-то в роде святыни. На его имени клялись, его имя заменяло имя Бога. Как не знать Шрама. Но что он вообще совершил? Все козни, какие Ложь строит против Света подкреплены единым посылом: за Шрама. Поэтому, на самом деле, складывалось такое впечатление, что Свет - ужасный прайд, совершивший что-то непростительное. Поэтому каждого львенка с малолетства науськивали на ненависть, и уж конечно не учили дружбу заводить с врагами.
Наблюдая за охотой королевы из-за кустов, Алекс задумался. Что он делает? Если уж не получилось убить ее сразу, надо было уходить, а не разговаривать. А теперь что? А теперь королева вражеского прайда ловит для него добычу. Но ведь он голоден, а львицы прайда Лжи редко делятся едой с молодняком. И все же, когда-нибудь ему все равно придется убить, и если не Киару, то кого-нибудь другого из ее прайда, Ложь ведь не прекратить их преследовать. Но что такое убивать? Его только этому и учили с рождения, но никогда не объясняли, что это значит.
Львица у озера выпрыгнула из засады и бросилась на газель. Внимательно следя за действиями Киары, наконец он увидел, как травоядное попалось в когти львицы, и как оно дернулось в последний раз и затихло. Навсегда. Алекс поднял уши, глядя на зебр, приходящих в себя и на то, как королева Света оттаскивает добычу от озера. Когда она приблизилась, львенок вылез из-за кустов. Увидев тушу и услышав запах мяса, он буквально накинулся на газель, но его молодым зубам не далась ее кожа.
-Кушай, малыш. Набирайся сил, а я тут в теньке полежу.
- Ага - только и сказал Алекс, раздумывая, как бы так укусить газель, что бы можно было добраться до мяса.
Львенок обошел добычу кругом и попробовал укусить ее за бок. Безуспешно. Тогда Алекс тронул газель лапой и попытался расцарапать ее когтями, но и это не возымело должного эффекта. Снова обойдя тушу, львенок увидел на ее шее еще кровоточащие раны и стал вылизывать из раздирать их, пытаясь добраться до мяса.
- Киара - позвал он в перерыве - Что значит убивать?

офф: ничего, буду ждать, сколько нужно)

Алекс оторвался от добычи, так толком и не сумев как следует ухватить зубами хоть сколько-нибудь большой кусок.
- Боль? - переспросил львенок и задумался.
Боль - это плохо. Боль - это больно. Алекс потер лапой вдруг кольнувший шрам. Получить его было ужасно, яростно больно. Убивать - это также? Хотя, наверное нет. Иначе бы Алекс был бы тогда убит, а у него остался только шрам. Значит убить - это сделать еще больнее, хотя куда уж?! Львенок поморщился и посмотрел в сторону родного прайда. Если бы отец тогда сделал ему еще больнее, то есть - убил бы, то кого еще он заставил бы страдать? Если забрать чьи-то силы означает, что этот кто-то больше не сможет бегать и веселиться, то наверное, огорчилась бы мама. Они с Алексом часто бегали и веселились. Ей стало бы грустно, если бы львенок больше не смог составить ей компанию. То есть грусть - значит боль? Или это какой-то особый ее вид?
Обуреваемый мыслями, львенок вернулся к газели, растерянно кусая и вылизывая ее. Но ведь тот, кто убивает, получается, боли не испытывает? Значит страшнее быть убитым, чем убивать? Отец учил: сражайся или умри. Если умирать - так больно, то Алекс лучше будет сражаться, что бы никогда не быть убитым. Правда, Киара ничего по этому поводу не говорила...
Кивнув самому себе, львенок пуще прежнего вцепился в шею туши и, приложив немалые усилия, наконец отодрал кусок мяса. Подчинившись урчанию в животе, несколько минут он молча поглощал пищу; даже всякие мысли покинули его. А потом он, все таки, заговорил:
- А убивать - не больно? Папа учил: сражайся или умри. Мне как-то не хочется умирать. Сражаться - легче.
Снова погрузив в мясо морду по самые уши, львенок принялся кусать и чавкать, наслаждаясь вкусом. Просто поразительно, как быстро дети могут переключаться с одного на другое:
- Ммм... Ням.

- Но ведь из львов вырастает трава - Алекс оторвался от еды и непонимающе уставился на Киару - И ее ест газель, а мы едим ее.
Эта тема про убийство и смерть стала казаться львенку через чур уж сложной и запутанной. Если из погибшего льва вырастает трава, и газель потом ее ест, то кто-то же должен этого самого льва убить? Тогда что плохого в убийстве, и причем здесь вообще газель?! Алекс мотнул головой, выбрасывая из нее спутавшиеся мысли. Ему никогда не объясняли что это такое - то, чему его учат, и для какой оно цели. И, наверное, правильно делали, что не объясняли. И королеву чужого прайда львенок зря спросил об этом. Толком он все равно ничего не понял, но только убедился, что если родители ему чего-то не говорят, значит - ему и не нужно этого знать.
- Ну ладно - сказал Алекс, желая оставить тему, и встал.
Он уже порядком долго задержался вне своего прайда. Родители его, наверное, уже ищут, а отец впал в ярость. У Алекса не получилось принести для родного прайда хорошую весть, он не смог победить королеву вражеского прайда. А сейчас, после сытного обеда и этой странной беседы львенку и вовсе не хотелось нападать на Киару. К тому же весь эффект неожиданности давно пропал. Придется соврать что-нибудь хоть и менее героическое, но все же достойное стать оправданием его отсутствию и окровавленной морде. Может быть, можно сказать, что он отогнал от добычи уставшего после погони гепарда? Какого-нибудь молодого, преследовавшего детеныша травоядного, что бы история звучала по-реалистичнее. А друзьям потом он сможет рассказать и что-нибудь более весомое. Ведь и история шрама на правом глазу для львят прайда Лжи была окутана дымкой тайны и пропитана духом невероятной опасности.
- Я, наверное, пойду. Лучше не провожай меня, дорогу я знаю. Папа будет очень зол, если увидит тебя... Еще и рядом со мной - Алекс зажмурился, представляя, что мог бы сотворить его отец, и в нем быстро окрепло убеждение, что вместе львенка и королеву прайда Света увидеть не должен никто.
- Пока! - отправляясь в сторону родного прайда, крикнул львенок, обернувшись на бегу - Газель была вкусная!
Алекс хихикнул, довольный собой, и помчался дальше, на ходу придумывая историю по-красочнее и по-правдоподобнее.

----- прайд Лжи.